Соната Любви и Города: Магия Ковена

1. Любовь

1. Любовь

Он подсел ко мне в баре на Рубинштейна. Самый нелепый подкат в моей жизни, наверное, поэтому и сработал:

— Невероятная встреча! Не угостишь меня шотом? Мосты развели, экономлю деньги на такси по кольцевой.

Идиотизм просто, но это было правдой. Игорёк живёт у Финляндского и действительно не хочет тратить наличку, а карту забыл дома. Такая глупость, любая нормальная женщина послала бы его на все четыре стороны.

Но я ведьма.

И обожаю бар «О, Куба!», тут чувствуешь себя далеко-далеко, на побережье Карибского моря. Стены в зале раскрашены под золотистый пляж с убегающей за горизонт волной. Высокие пальмы заползают листвой на потолок, а вдалеке мчится нарисованный сёрфингист. Я чувствую запах соли и слышу крик чаек.

Под весёлые кубинские мотивы так легко забыть, почему я одна в этот вечер.

Не в моих правилах заливать боль алкоголем. Но сегодня я не хочу никого видеть. И мужчины меня раздражают. Особенно один конкретный докторишка, возомнивший себя Казановой. Чтоб у него Джакомо упал и больше не встал.

Несмотря на всю мою злость на Толю и мужской род в целом, Игорь мне нравится. Он одет в джинсы и кожаную куртку поверх белого поло. Чистый воротничок резко контрастирует с чернотой куртки. Светлое, открытое лицо располагает к себе. Добрые карие глаза. Чисто выбритый, ухоженный, ногти на руках аккуратно подстрижены, даже кутикула приведена в порядок.

— А кто ты по профессии? — интересуюсь, пока бармен готовит яркие разноцветные напитки. В каждом по вишенке и дольке лайма.

— Менеджер по закупкам на заводе, — гордо сообщает Игорь мне и ждёт, когда я уточню название завода.

А мне всё равно, хоть начальник цеха резиновых изделий. Время с Игорем пролетает незаметно, он хорош в общении и достаточно мил, чтобы отвлечь меня от мыслей об Анатолии Котёночкине. Можно дать ему шанс.

Наши губы встречаются в такси.

Пятна фонарей проносятся за окном, а в голове приятный алкогольный туман.

Наши губы сплетаются, я впитываю тусклое оранжевое свечение. Больше всего на свете Игорь обожает жизнь.

Чувственные поцелуи приходится обрывать на середине, а близость мне разрешена продолжительностью не более двадцати минут. Иначе есть риск полностью высушить партнера.

— Ты не снимешь перчатки? — удивлённо спрашивает Игорёк в коридоре своей квартиры.

— Тебе они мешают?

Я настойчиво тяну его в спальню.

Хватит разговоров. Вытряхни из меня все воспоминания о докторе с нелепой фамилией. Сейчас же.

— Наоборот! Клёвый прикид! — Он сплетает наши пальцы, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не вырвать руку.

Улыбаюсь и позволяю раздеть себя. Всё, кроме перчаток. В них мне комфортнее.

На коже Игоря появляются алые всполохи. Страсть разгорается, каждое прикосновение к ней кружит голову, как дешёвый алкоголь. Чувства этого мужчины горькие и отдают спиртом, будто он тоже пытается забыться во мне.

Я прижимаюсь к нему плотнее, забирая подчистую это жаркое острое чувство. Хмель страсти горчит во рту, горячим потоком распространяется от губ к кончикам пальцев. Я хочу ещё. Всё.

Игорёк отличный любовник, умелый, заботливый, старательный. Но я слишком занята подсчётом высосанной энергии.

Смятые простыни, горячее тело. И страстный шёпот Игоря о том, что он меня любит.

— Мы знакомы пару недель, — отмахиваюсь от этой ерунды.

Мои двадцать минут истекли. Надо уходить. Как обычно, внутри у меня нет ничего, кроме разочарования. Зато сила ведьмы отлично работает, внушая Игорю, что он в меня влюблён.

— Ты идеальная женщина! — уверенно настаивает он и тянется в тумбочку за новой резинкой. Собирается зайти на второй круг.

— Мне пора, — мягко отталкиваю его и морщусь, когда он хватает меня за запястье. Красный цвет страсти медленно сменяется на зелёный.

— Ты не поняла, я хочу с тобой ещё. Куда ты собралась?

Я толкаю Игоря, так что он падает на спину на кровать. Сажусь на него сверху и оцениваю его со стороны, объективным взглядом.

Спортивный, подтянутый, здоровый, идеальный отец для моей будущей дочери. Зелёное свечение проникает в меня через ноги и окутывает свежестью и теплом.

Но до новой близости со мной ему надо восстановиться.

Мне он даже нравится, и противное чувство неудовлетворённости раскручивается внутри во всю силу. Словно небольшой ураган всепоглощающей депрессии.

Обнимаю Игоря, прижимаюсь щекой к его груди и жду, пока зелень его любви не угаснет, впитавшись в мою кожу.

Я обещала Верховной с ним встретиться, я встретилась. Скольких Ковен ещё мне подложит, чтобы я наконец родила им ведьму?

— Ты встретишь прекрасную девушку, достойную тебя, и будешь счастлив. — К заговору добавляю несколько закрепляющих слов. Думаю, это достойная оплата за его чувства.

— Мне нужна только ты, — уже неуверенно шепчет он. — Не ломайся, дай доставить тебе удовольствие!

Мерное желтоватое свечение вспыхивает на смену искренней влюблённости.

— Мне хватило, — заявляю безапелляционно.

Быстро одеваюсь, вызываю такси и ухожу.

На душе горько и противно. Забирать любовь — это как рубить деревья. Новое вырастет, но ещё очень нескоро. А лес уже неумолимо испорчен.

***

— Прекратить прокрастинировать! — голос Клавы выводит из раздумий.

Я, оказывается, уже несколько минут смотрю в окно, а у меня, между прочим, регистрация на носу. Мысли о том, что я законченная неудачница, обречённая на маньячное существование и лапанье счастливых парочек в какой-нибудь тёмной подворотне, не оставляют сил на работу. Я хочу в отпуск, желательно на Кубу.

— А есть ли возможность запечатать силу? — спрашиваю подругу, допивая остывший кофе из бумажного стаканчика. Просто ужасный на вкус, но кофеварку нам так и не поставили.

Клава подлетает вплотную и чуть ли не зажимает мне рот руками. Шипит и сверкает глазами:

— Даже не заикайся. Верховная крезанётся, если опять придётся искать замыкающую.

— Значить, шанс есть. — В моём мире безысходности мелькает и гаснет надежда. Против Лидии Ивановны я идти не хочу.

— Нет, — Клава категорична. Она складывает руки на груди и прищуривается, разглядывая меня.

— А если бы я попыталась найти способ?

— Тебя убьют.

Как ведьмы, мы храним равновесие между магическими существами Города и прогрессом. Люди давят волшебство наукой и равнодушием, с каждым годом магия всё слабее, и Ковен бережно помогает ей совсем не зачахнуть.

Нам противостоит СМАК — служба магического контроля, поддерживающая людей. И работают там в основном тоже люди с даром Видящих. Они могут контактировать с волшебством и влиять на него.

Как только я появилась в Ковене, наша мощь выросла в несколько раз. Мы стали силой, с которой СМАКу приходится считаться. Не то чтобы я очень сильная ведьма, просто я замкнула круг. Семь ведьм — семь каналов, влияющих на мир.

Любовь, ненависть, земля, вода, огонь, воздух. И верховное равновесие.

— Не преувеличивай. — Я качаю головой, нервно наматывая прядь волос на палец. Верховная у нас строгая, но справедливая женщина. Она мне как мать.

Ойкаю, когда локон остаётся на моём пальце.

Этого ещё не хватало.

— Ерундой не занимайся. — говорит Клава. — Найди нормального мужика, привяжи к себе и не парься, бери каждый день понемногу, и всё будет отлично.

— Как у тебя?

Клава опускает глаза. Сегодня на её лице нет синяков, но я знаю, что она поссорилась со своим мужчиной. Вместо любимых «Диор» она пахнет банальными «Армани».

Мне становится неудобно за свою злость.

— Нет, нормальный — это явно не для меня. Мне пора, увидимся на шабаше, — чмокаю подругу в щёку и убегаю соединять очередные сердца.

Совсем молодая пара входит в зал бракосочетаний. На девушке свободное греческое платье с завышенной линией талии под грудью. Парень больше боится, чем любит невесту. И я чувствую третью эмоцию — надежду и любовь к жизни.

Солнечные блики скачут по голубому ковру зала. Руки у невесты немного дрожат, когда она расписывается в книге.

— Поздравляю, — улыбаюсь молодым и даже обнимаю их. Ладонью задеваю запястье парня и делюсь с ним своей силой.

Коричневое свечение меняется на тёмно-зелёное. Возможно, со временем оно станет светлее, и ребёнок вырастет в счастливой семье.

С трудом дожидаюсь, пока все гости выйдут, и падаю на стул. Голова кружится, руки тянет к земле, даже волосы стали неимоверно тяжёлыми. Депрессия накатывает с новой силой, до этого её немного сдерживало наличие во мне украденных чувств Игоря. И всё равно мне хорошо.

Дверь в зал распахивается, и Клава подбегает ко мне:

— Совсем сдурела? А вдруг кто заметит?!

Я отмахиваюсь:

— Ну и пусть. Они же и должны любить другу друга.

С того ужасного вечера, когда я застала в квартире Анатолия Котёночкина полуголую девицу, прошла неделя. А я всё не могу выкинуть этого блудливого кота из головы.

Похотливая сволочь вертит передо мной своей жопой во сне и наяву.

Мне всё так же приходится ездить к сестре и племянникам.

Таню перевели в палату к детям и, надеюсь, скоро их выпишут.

Это просто невыносимо — здороваться с этим Анатолием в коридоре больницы, слушать, как им восхищаются сестра и дети.

У Котёночкина слишком сладкая внешность для доктора. И весь он какой-то слишком приторный. Будто сахарный, ненастоящий. Слишком хорошая фигура, слишком красивые глаза. А руки, какие у него руки…м-м-м…

Человек, который только на внешности и мотоцикле и выезжает.

Марципановый мальчик.

Я злюсь на него будто бы с каждым днём сильнее. И никак не могу выкинуть из головы ни его жопу, ни руки, ни то, как он нежно и невесомо стирал мои слёзы под дверью операционной, ни те откровения про коллекцию этикеток.

Чёрт бы побрал Котёночкина со всеми его шоколадными конфетами!

***

Продолжение литсериала "Соната Любви и Города"

Первая книгу бесплатная тут: https://litnet.com/shrt/tyDH