Перерождение темного архимага V. Новые границы

Глава 1

Я, Карпов и ещё два сержанта из моей тактической группы расположились в комнате отдыха за одним из столов. Сегодня послеобеденное время выдалось свободным, дел никаких не было, и мы праздно проводили эти часы за кружкой чая и беседой.

Речь зашла о приезде императора. Недавно по лагерю пробежал слух, будто государь прибудет пятнадцатого или шестнадцатого числа, и не просто так, а с некой важной вестью или решением, касающимся дальнейшей судьбы похода. До события сего оставались считанные дни. Все ждали с нетерпением.

В последнем сражении с повелителем в моей тактической группе не погиб никто. Были лишь двое раненых: у одного — переломы ребра и руки, другому тёмной дымкой повредило плечо и ключицу. Первый, скорее всего, вернётся в строй через пару месяцев, а вот второй — вряд ли, если только на какую-нибудь штабную должность в тылу.

После уничтожения второго повелителя тьмы у многих появились чаяния, что император поставит наступление на паузу. Но я сомневался. Очередной тёмный бог убит, а значит, где-то освободился огромный кусок территории, который не мешало бы занять и зачистить от бездн. Вряд ли Его Величество откажется от такой возможности.

Однако продолжение наступления на нашем участке вызывало бурную полемику среди военнослужащих, и на то были веские причины. Мы все видели, какая непроходимая вокруг местность.

— Сплошные болота. И куда нам идти? — рассуждал сержант Годунов-Щегловский — один из гвардейцев, продержавшихся в строю с осени прошлого года. — Как с логистикой быть? Авиацией здесь никак. Дорог нет. Как государь собирается продолжать наступление?

— Дороги можно и построит. До Грозового уже железку протянули, — отметил Карпов. — Скоро и сюда подведут.

— Сюда, может, и подведут, а дальше как?

— Если понадобится, будут строить дальше. Здесь же как-то строили. Вот приедет император — и быстро все засуетятся.

— Видите ли, в чём дело. Когда здесь прокладывали дорогу и строили города, ситуация в корне отличалась от нынешней. Сейчас другие обстоятельства.

— Верно говорите, — согласился я с Годуновым-Щегловским. — Раньше сюда и железка вела, и обычная дорога. Их сейчас просто восстанавливают. А дальше придётся прорубать тайгу, делать насыпи. Занятие это не быстрое. И от одной дороги, господа, толку мало. Катеров у нас едва ли две роты наберётся, вертолётами тут — правильно говорите — никак. Доставлять личный состав, продовольствие и боеприпасы очень тяжело. Слышали, какие проблемы испытывают сейчас пограничники, которых в квадрат А-33? У них ни патронов нет в достаточном количестве, ни жратвы, ничего. Потому что кроме нескольких катеров туда добраться ни на чём не возможно. Наступление, конечно, не закончится. В это я не верю. Но если у штабных есть хоть капля мозгов, они выберут другое направление.

— Да повсюду проблемы из-за бестолкового снабжения, — вставил Ртищев — ещё один «коренной» гвардеец из какого-то знатного московского рода. — Для малокалиберных пушек снарядов не хватает, для танков снарядов не хватает. Подвозят их очень медленно.

— Ну вот император приедет, наведёт порядок, — настаивал Карпов. — Быстро все зашевелятся.

— Если дорог нет, то шевелись — не шевелись, толку мало, — возразил я. — Когда сюда железку протянут, будет проще. А это ещё месяц-два работы. Но этим пусть стройбаты занимаются. А у нас сейчас другая забота. Помните ведь, что нам предстоит в следующие два дня?

— Опять учения, — усмехнулся Карпов.

— Они самые. Завтра и послезавтра пройдёт отработка наступательных и оборонительных тактических приёмов. Поэтому давайте-ка по плану пробежимся, чтобы не смотрели на меня потом, как бараны на новые ворота, — я достал из нагрудного кармана листок со своими записями. — Только вначале дождёмся. Артур, позовите их, пожалуйста.

Учения за последние две недели нам устраивали уже третий раз. Мы отрабатывали стандартные манёвры: атаку цепью, атаку группами, защитные построения, взаимодействие с бронетехникой. Заданий в тёмных областях пока не было, и командование полотно взялось за нашу боевую подготовку. Вероятно, не последнюю роль в этом играл скорый приезд императора.

А нас эта беготня хотя как-то развлекала, поскольку никаких других занятий в лагере посреди бескрайней топи просто не находилось. Даже армейский быт, который обычно задалбывал солдаты, и тот нас почти не касался, поскольку целиком и полностью лежал на плечах денщиков.

На меня же легли заботы командующего группы, ведь Орлов до сих пор находился в отпуске. Пятнадцатого он должен был вернуться, и я с нетерпением ждал этого момента, чтобы скинуть с себя лишние обязанности и начать больше времени посвящать личным тренировкам. Впрочем, капитан Воронцов на днях намекнул, что мне, возможно, придётся продолжить выполнять функции командира подразделения, правда, пока непонятно где.

А вот бойцы из моей группы не очень-то радовались возвращению Орлова. Он был весьма заносчив, и подчинённые его не любили, особенно парни, переведённые в гвардию из обычного подразделения. Этих он гонял больше остальных: чаще ставил на дежурство, придирался ко всяким мелочам, мог наказать за какую-нибудь ерунду. А надо понимать, что ребята эти тоже были не от сохи и имели аристократическую гордость, поэтому такое отношение всех возмущало.

В нашей тактической группе Орлов более-менее лояльным был ко мне, Ртищеву и Годунову-Щегловскому. Ко мне — понятно почему: я его однажды поставил на место, и с тех пор Орлов прекратил до меня докапываться. А Ртищев и Годунов-Щегловский были мало того, что столичными аристократами, так ещё и потомками князей, отличившихся во время нашествия тьмы в пятидесятых годах. У Годунова даже приставка к фамилии имелась соответствующая, которую взял себе его дед после сражения за Щегловск.

Вот с этими двумя Орлов не заносился, но даже они отзывались о нём не слишком лестно и открыто признавались, что моё командование им нравится больше. Мне было странно это слышать, ведь я тоже никому не давал особых поблажек. Но возможно, влиял тот факт, что я когда-то поставил заносчивого командира на место, из-за чего стал чуть ли не героем в глазах многих рядовых и сержантов. Ну и вежливостью, понятное дело, не пренебрегал.

Я объяснял своей группе план завтрашних учений, когда в комнату вошёл капитан Воронцов.

— Озёров, у вас особое задание. Это срочно. Пойдёмте за мной.

Я отдал бумажку с планом учений Карпову, который в этом месяце являлся моим заместителем, и отправился за Воронцовым.

У капитана имелась относительно просторная комната площадью, как две каморки, в которых проживали сержанты и младшие офицеры. Она служила ему и спальней, и кабинетом. Возле стены стояла аккуратно заправленная кровать, а по центру — стол, занимавший значительную часть помещения. Рабочее место Воронцова располагалось так, что капитан сидел спиной к окну и лицом к двери.

— Итак, Алексей, для вас есть особое задание, — сообщил капитан, закрыв за собой дверь. — Генерал Неклюдов объявил вылазку в квадрат А-32, хочет взять вас. Собирайтесь и поторопитесь. Выезд через уже… двадцать пять минут.

— Странно… А кто ещё едет? Из нашей роты кто-то будет?

— Парней из третьей группы ещё берут. Больше мне ничего не известно. Неклюдов приказал — я доношу до вашего сведения.

— Погодите… кто именно из третьей группы?

— Кокошкин и Львов, а что вас так настораживает?

И тут у меня в голове словно что-то щёлкнуло: это подстава. Меня посылают на какое-то странное, внезапное задание вместе с двумя офицерами, состоящими в заговоре под началом какого-то генерала. Уж не Неклюдова ли часом? Вспомнилось его поведение после недавней битвы с повелителем. Генерал словно пытался помешать мне поглотить энергию монстра. Боялся, что я стану сильнее? Мог ли он хотеть избавиться от меня? Тоже вполне вероятно. Меня же считали злом во плоти.

Надо было подстраховаться, но как?

— Господин капитан, у меня к вам есть одна просьба, — я понизил голос.

— Слушаю вас.

— Это очень важно. Возможно, дело жизни и смерти. Могли бы вы отправить кого-то следом за нами? Думаю, Неклюдов что-то замышляет.

— Не совсем вас понимаю… Что именно? — нахмурился Воронцов.

— А вы не замечали, как парни из третьей группы на меня косятся недобро?

— А, так вы об этом? Не обращайте внимания. Несколько человек вбили себе в голову какие-то странные суеверия. Я тоже недоволен тем, что в нашей роте муссируются подобные вредные слухи, но не стоит относиться к ним чрезмерно серьёзно.

— А как по мне, стоит отнестись максимально серьёзно. Возможно, меня попытаются убрать, — я перешёл почти на шёпот. — Более того, поговаривают, будто это — сговор, за которым стоит кто-то из генералов. Мне угрожает опасность.

Я не знал, можно ли Трубецкому доверять. Капитан никогда не демонстрировал ко мне какой-либо враждебности, и даже наоборот, когда я поссорился с Орловым, пытался разобраться и урегулировать дело мирным путём. Но это вовсе не гарантировало, что он не состоит в заговоре. Кто знает, что произошло за месяц моего отсутствия? Вдруг и ему мозги промыли?

Но мне требовалась хоть какая-то поддержка. Возможно, при свидетелях на меня не рискнут напасть, но даже если это случится, понадобится тот, кто расскажет, что произошло на самом деле. Ведь убийство гвардейских офицеров — серьёзное преступление. Если заговорщики погибнут, а меня признают в этом виновным, то наказанием станет смертная казнь.

Возможно, на это и рассчитывали мои враги: даже если прямое покушение не удастся, то в случае гибели заговорщиков меня просто-напросто казнят.

— Алексей, вы преувеличиваете проблему, — проговорил капитан.

Наверное, с его стороны моя реакция выглядела не совсем адекватной. Но я бы посмотрел, как бы он вёл себя, если б какая-то группа людей считала его злом во плоти.

— Не преувеличиваю, господин капитан. Думаете, это первый раз, когда меня пытаются убить? За год я пережил несколько покушений. Несколько! На вас как часто совершают покушения, а?

— Ни разу такого не было, но…

— А меня постоянно пытаются убить. И я уже чувствую, когда что-то идёт не так. Поэтому прошу, отправьте следом ещё одну группу солдат. При свидетелях, возможно, на меня не нападут.

— Хорошо, Алексей. Не думаю, что ваши опасения оправданы, но я сделаю всё возможное, — согласился Воронцов. — А теперь поторопитесь. Времени до отправки мало.

— Благодарю.

Возможно, я действительно преувеличивал опасность. Капитан, наверное, подумал, что у меня крыша поехала. Я бы и сам на его месте так подумал.

На площадке перед казармами стояли два «Шквала». Рядом с одним из них толпились несколько человек в боевом снаряжении. Среди них возвышался генерал Неклюдов. Он был без каски и бронежилета, в отличие от остальных. Что-то объяснял коренастому майору.

— Здравия желаю, господин генерал, — я отсалютовал. Хотел добавить, что прибыл по приказу, но не успел.

— А, прапорщик Озёров! — Неклюдов приложил пальцы к своему синему берету. — Долго же вас пришлось ждать. Все уже в сборе, скоро выдвигаетесь. Майор Морозов возглавит ваш отряд и объяснит задание. Всё, командуйте, майор. Удачи!