Развод. Будьте моим бывшим, доктор

Глава 1

Вот теперь я понимаю, что значит — день не задался!

А ведь как хорошо всё начиналось.

— Вы продолжайте, продолжайте, — складываю руки на груди и прислоняюсь боком к дверному косяку, глядя на своего мужа и медсестру нейрохирургического отделения, которую я прекрасно знаю. Именно она и позвонила мне полчаса назад со слёзной просьбой явиться на работу в свой законный выходной, потому что меня требует один из моих пациентов.

Немая сцена, достойная лучших подмосток столицы, случилась в подсобке, куда я забежала захватить пару листов бумаги, как назло закончившейся в ординаторской.

— Небольшой послеобеденный перепихончик? — уточняю у парочки, только что сливавшейся в порыве страсти прямо у полок с антибактериальным раствором для мытья полов. Очень символично.

— Боюсь показаться неоригинальной, но… давно ли это у вас? — смотрю на мужа с девицей, чья поза не оставляет шанса на случайность.

— Уже два месяца! — с вызовом сообщает мне Ирочка.

Нашла чем гордиться.

— И может, ты уже уйдёшь? — шипит эта «прости господи».

— Заткнись! — шипит на неё благоверный.

Змеиный клубок. Как мило.

— Котик, да ты что?! — ахает дурочка. — Ты же обещал! Клялся, что женишься, как только она даст тебе развод!

— А я, значит, не даю, — глубокомысленно киваю. — И туда не даю, и сюда не даю… давалка сломалась.

— Зай, ты всё неправильно поняла! — придурок, суетясь, натягивает на себя штаны.

— Да, конечно, я так и подумала, — отмахиваюсь от него и обращаюсь к Ирочке. — Дорогая, а ты не переживай. Дам я ему развод! Прямо сразу и дам! Сможете продолжать сливаться в экстазе сутки напролёт.

Счастье-то какое, что этот долбо…ящер сразу показал своё истинное лицо, а не когда у нас уже была бы совместная ипотека и двое детей.

— Солнышко, то, что ты увидела, это совсем не то! — путано заявляет козёл.

— Конечно, — киваю серьёзно. — У меня со зрением проблемы. Но это ничего, заявление о разводе на Госуслугах можно и слабовидящим подать.

— Никакого развода! — шипит благоверный. — Какой ещё развод?

— Обыкновенный, — пожимаю плечами. — Знаешь, такая бумажечка, которую получают в ЗАГСе. Ты-то, конечно, можешь прийти вместе с Ирочкой, сразу и заявление на регистрацию подадите, так ведь, Ирочка?

— Ну, конечно, — дурочка сияет улыбкой. — Котик, ну ты же видишь! Давно надо было сказать ей!

— Никакого развода ты не получишь, — рявкает мне «котик». — Ты что, не знаешь, кто мои родители?! Будешь улыбаться и делать, что я скажу! Иначе забудь о своей квалификации и защите кандидатской! Тебя даже на скорую фельдшером работать не возьмут, я позабочусь!

Даже не собираюсь отвечать на эти угрозы. Захлопываю дверь в подсобку, откуда тут же начинает доноситься визг Ирочки. Фу, кошмар, ну натуральная бензопила.

Вопрос вопросов: кто во всём виноват, и что с этим делать?

Кто виноват — понятно. Муженёк мой, который не сумел даже полгода после нашей свадьбы свой прибор в штанах удержать. А вот что мне делать?..

На секунду прислоняюсь к больничной стене на лестнице, куда успела выйти. Я так спокойно и хладнокровно реагировала, пока стояла там, в подсобке, но сейчас на плечи словно опускается невыносимая тяжесть. Больно, противно, тошно… Отвратительно!

Выпрямляюсь и заставляю себя встряхнуться. Не ты первая, не ты последняя, Агния. Выше нос!

Вызываю такси и еду домой… Точнее, в то место, которое было моим домом последние полгода, и из которого я должна срочно убраться. Не совсем правда представляю, куда. Но должна.

Добравшись до квартиры, где мы с Игорем жили вместе, бессильно опускаюсь на крохотный диванчик, стоящий в коридоре, оглядываю пространство, моментально ставшее чужим.

А ведь свой заслуженный выходной я планировала провести с большой пользой — лежать на диване, смотреть очередную серию медицинского сериала и возмущаться про себя, какую чушь они снимают.

Да-да, я из тех, про кого говорят «мыши плакали, кололись, но продолжали есть кактус». С медицинским образованием и почти дописанной кандидатской развлекаться просмотром «Доктора Хауса» и иже с ними — большинство коллег меня бы не поняли. Но в профессию я шла по призванию, и даже свободное время предпочитала отдавать занятиям с медицинским уклоном.

— Так, хватит, Агния! — говорю сама себе вслух. — Потом будешь страдать!

Быстро прохожу в комнату, вытаскиваю свой чемодан и начинаю кидать туда самые необходимые вещи. Их у меня не так уж много. К одежде я равнодушна, ко всяким побрякушкам — тоже. Ноутбук вот только забрать обязательно, да пару отдельных жёстких дисков, на которых продублирован весь собранный мной материал для кандидатской диссертации.

Нахожу все документы, которые у нас с Игорем хранились в одном месте, достаю свой паспорт, права и всё остальное. Заодно, подумав, забираю свидетельство о браке. Нечего ему здесь делать. Не знаю, как это — разводиться, но допускаю, что эта бумажка там понадобится.

Встаю посреди холла, проверяя, ничего ли не забыла. Надо поторопиться. А то прискачет сейчас благоверный, ещё уехать не даст нормально.

Так, и всё-таки, куда ехать? К маме? Меня даже передёргивает, когда представляю, что первое, что она мне заявит, будет «я же тебе говорила».

Да, мама не одобряла наш брак с самого начала. Говорила, что я ещё наплачусь. Но мне казалось, что такое случается с кем-то другим, никак не с нами! Ведь мы с Игорем так любим друг друга!

Сдерживаю желание плюнуть. Ладно, в гостиницу пока поеду. Берусь за ручку входной двери, и тут у меня требовательно звонит мобильный.

Вот ведь гад, качаю головой. Уже матери своей нажаловался! Потому что звонит никто иной как моя драгоценная свекровушка. Сначала думаю не брать телефон, а потом решаю, что нечего пластырь от болячки по миллиметру отрывать. Лучше уж сразу.

— Слушаю, — нейтрально говорю в трубку.

— Агния, ты что придумала?! — раздаётся требовательный голос.

— И вам здравствуйте, Любовь Петровна, — отвечаю спокойно, а потом кладу мобильный на комод.

Раз уж меня отвлекли, надо кое-что сделать прямо сейчас. Достаю ноутбук под аккомпанемент доносящихся из трубки тирад.

— …всегда была такой… где твоё воспитание… не мог так поступить… ты никогда не понимала… нужно быть…

— Да-да! — говорю громко, параллельно включаю ноут.

Ну и где тут это делается? Захожу на сайт госуслуг, пишу электронному помощнику, мне выдают нужную ссылку.

— …никто не застрахован… мудрее… ты же женщина…

— Вы абсолютно правы! — вставляю в поток слов, подтверждая данные своего паспорта.

Ну что, вроде бы всё? Да, всё! Нажимаю на кнопку, и заявление улетает на рассмотрение. Через месяц как минимум одному из супругов предлагается прийти и подтвердить, что он и правда хочет развестись.

— Агния, что ты молчишь?! — раздаётся из динамика, и я подхватываю мобильный, а ноутбук сую обратно в чемодан.

— Любовь Петровна, вы абсолютно правы, — повторяю ещё раз. — И я, как мудрая женщина, даю вашему сыну свободу. Заявление на развод уже отправлено. Ни на что не претендую, целую, обнимаю, надеюсь, никогда больше не встретимся!

С чувством выполненного долга сбрасываю звонок и отправляю свекровь, свёкра и почти-бывшего мужа в чёрный список. Ну вот, теперь и в гостиницу можно.

В небольшом и недорогом отеле, который я выбрала только потому, что от него до больницы добираться по прямой всего полчаса, мне дают самый обычный одноместный номер. Чемодан затаскиваю самостоятельно, скидываю обувь и тяжело опускаюсь на край кровати, а потом ложусь прямо в одежде, свернувшись в клубочек.

Храбриться легко, когда знаешь, что у тебя хоть кто-то есть за спиной. А у меня никого нет… Всхлипываю, и слёзы начинают течь сами собой. Наплакавшись, встаю, тащусь в душ, затем снова ложусь, включив на ноутбуке какой-то дурацкий фильм, чтобы в номере не было так тихо — и сама не замечаю, как засыпаю.

Будит меня стук в дверь. Какого чёрта, кого принесло в такую рань? Протираю глаза, смотрю на время и подскакиваю. Уже почти девять утра!

Стук повторяется.

— Да иду я… — вылезаю из кровати и открываю.

— Добрая Агния Станиславовна? — интересуется у меня молодой человек в какой-то незнакомой форме.

— Да, — киваю растерянно.

— Экспресс-доставка, получите, — мне протягивают плотный картонный конверт, в котором отправляют документы. — И распишитесь здесь! — он подсовывает мне бланк и ручку.

— Я ничего не заказывала, — говорю неуверенно. — От кого это?

И как только меня так быстро нашли здесь? Хотя вряд ли это такая уж проблема, я же пользовалась паспортом при регистрации.

— Не имею возможности знать, — вежливо говорит парень. — До свиданья, хорошего дня.

— И вам, — рассеянно киваю, закрываю дверь и торопливо вскрываю конверт.

Внутри какая-то официальная бумага. Подпись, печать… Сажусь на кровать, вчитываясь в формулировки, а потом медленно опускаю документ. Уведомление о расторжении срочного трудового договора… За три календарных дня до увольнения, без отработки…

Значит, из больницы меня выгнали. Неудивительно, если вспомнить, что главный врач там — папочка Игоря. Интересно, на что они рассчитывают? На то, что я приползу обратно и буду умолять, чтобы мне разрешили вернуться?

Вздыхаю. Я любила эту больницу. Проходила в ней практику, заканчивала интернатуру, стала ординатором… С другой стороны, сталкиваться в коридорах с бывшим и его пассией — то ещё удовольствие. Так что может оно и к лучшему.

Через три дня я забираю из кадрового отдела больницы свою трудовую, до предела возбудив любопытство сидящих там сотрудниц и не ответив ни на один наводящий вопрос. А потом начинаю искать работу.

— Агния Станиславовна, я не сомневаюсь в вашем опыте и компетентности, — осторожно говорит мне начмед уже третьей по счёту клинической больницы. В предыдущих двух местах меня даже не приняли. — Но, к сожалению, мы не сможем взять вас на работу.

— Вы можете назвать причину? — до этого момента я злилась, а теперь вдруг успокоилась. Или силы кончились, не знаю. — Хотя нет, не называйте. Я сама скажу. Эта причина — Валерий Павлович Свиридов? — называю имя своего свёкра.

— Не совсем, — аккуратно отвечает заместитель главврача. — Видите ли, мы не можем не реагировать на… некоторые слухи.

Что ещё за слухи?!

— Сволочи! Чтоб вас всех диареей прошибло подальше от унитаза! — меня душит гнев всё то время, пока спускаюсь от начмеда и выхожу из больницы.

На улице зябко ёжусь под пронизывающим ветром, добегаю до подземного перехода и ныряю в метро, чтобы не мёрзнуть.

— Аморальна и жестока! Я им покажу аморальную и жестокую! — зло бурчу себе под нос.

Понятно, что обвинить меня в чём-то конкретном — нужны доказательства, которых у моего бывшего и его семьи нет. Но они и не обвиняют. Как я только что сама убедилась — достаточно слухов. В любой больнице шепнул на одном углу — на другом повторили уже с такими леденящими кровь подробностями, что только и остаётся удивляться человеческой фантазии.

А спустя ещё неделю мне становится понятно, что если я продолжу ходить по собеседованиям, то все эти «подробности» вырастут до размеров такого снежного кома, что меня просто задавит.