Пленница Шаха

Глава 1

— Ну и как он тебе? — Любка шипит слишком громко. Настолько, что привлекает внимание мужчины, которого я пыталась рассмотреть.

Сталкиваюсь со взглядом голубых глаз. Холодных. Как Северно Ледовитый океан. Кожу моментально ледяными мурашками покрывается. Раньше в наш пансион такие мужчины не приезжали. Он — огромный, настолько, что, кажется, потолки в нашем пансионе слишком низкие, а стены тесные. Я таких ещё вживую не видела. Только в книгах про викингов. Мужчина как будто гипнотизирует своим взглядом, двинуться не разрешает. А после его губы разъезжаются в недоброй ухмылке. Вот здесь с меня спадает ступор, и я отпрыгиваю назад.

— Что тебе нужно?! — Недовольно шепчу в ответ Любке. Благодаря этой змее меня только что спалили за подглядыванием.

— Ты присматривайся, потому что Гаргалыга тебя пристроить пытается. Очень выгодно для нашего пансиона, — на лице Любки появляется зловещая улыбка, а у меня внутри всё холодеет. Нет, она специально это говорит, чтобы меня напугать. Злится за то, что я здесь на особых условиях.

— Может, за тебя договариваются, — само в ответ вырывается.

Лицо девушки от злости перекашивается. Я не хотела, оно само вырвалось. Просто механизм защиты. Я подобного никому не желаю, даже Любке. Никто не заслуживает такой ужас пережить. Наш пансион только на словах для настоящих леди. А на деле… Директриса самый настоящий монстр.

— Тешь себя надеждой, Милка. Тебе вчера восемнадцать исполнилось. А все совершеннолетние пользу пансиону приносят, и ты не станешь исключением.

Меня передёргивает от её слов. Я знаю, о чём Любка говорит, директриса отправляет девушек к богатым спонсорам посреди ночи, а те после жертвуют пансиону большие суммы. То, что происходит за стенами пансиона, держится в большом секрете.

"Спонсоры" — когда Гаргалыга так называет их, меня перетряхивает. Знаю, что многих девушек заставляют ездить, в особенности тех, за кого родители могут заплатить только минимальный взнос. Вот директриса таким образом на них зарабатывает. Я не знаю, что там происходит, но ещё ни одна не возвращалась оттуда довольной. Это ужасно. Я бы никогда не хотела оказаться на их месте. Там происходит что-то плохое. И что именно я узнавать не хочу.

— Меня не отправят, — подбородок выше задираю. Дерзко бросаю в ответ, хотя сама совершенно в своих словах не уверена. Не после вчерашнего.

Я случайно лишила весь пансион без электроэнергии и сожгла салютом пристройку с провизией. Это получилось совершенно случайно. Вчера у меня был день рождения, и одна из моих подруг привезла с собой из дома салют. Маленький. Чтобы мы смогли сделать себе небольшой праздник. Мы дождались, пока Гаргалыга уедет, и пошли за общежитие. Вот только подожгли как-то неправильно. Фитилём вниз салют поставили. Первый выстрел пришёлся на Алю, ударил в ногу, она сейчас в мёд корпусе лежит, синяк на пол ноги. Второй выстрел попал прямо в пристройку, а она, деревянная, ещё и копна сена лежала рядом… Пока мы все кинулись тушить пристройку, салют начал во все стороны пулять. А самый последний в счётчик попал…

— Гаргалыга орала сегодня всё утро. Чтобы всё восстановить, столько денег уйдёт, что тебе и не снилось. А оплачивать это всё как-то нужно. Вот ты и поедешь. За таких хорошо платят. Неопытных.

"Неопытных" — её слова заставляют содрогнуться ещё сильнее.

Любка злая, шипит так, что яд по губам скапывает. Её родителя за этот семестр заплатить вообще не смогли, но её в пансион отправили. И Любку больше всех к спонсорам отправляли. Она каждый раз после того, как возвращалась, в комнате закрывалась и ни с кем не разговаривала по нескольку дней. А когда выходила… Вот такая злая была. А на меня больше всех. В один из первых разов я хотела как-то помочь девушке. Поддержать. Но Любка на меня обозлилась и теперь каждый раз напоминала, что как только мне исполнится восемнадцать и меня ждёт то же самое. А я каждый раз от страха вздрагивала.

"Особыми условиями" — здесь называли то, что у меня есть личный спонсор. Мужчина, который оплачивал моё содержание. И которого я никогда не видела. Директриса преподносила мне это так, что я под защитой особенного человека. Именно он оплачивает моё обучение. Меня в этот пансион отправили после смерти отца. После того как его убили. Сказали, что у меня есть ангел-хранитель, и именно он теперь обо мне позаботится. Именно это позволяло мне не отправляться на всякие встречи. Конечно, внутри меня жила надежда, что этот спонсор ещё не скоро захочет меня увидеть. А я до этого времени обязательно придумаю способ, как отсюда сбежать. Для меня другая судьба подготовлена. Не в этих ужасных стенах жить. И не к спонсорам ездить.

— Дементьева!

Когда Гаргалыга мою фамилию рычит, я по струнке выравниваюсь. На автомате. С детства рефлекс, иначе могут и указкой долбануть.

— Евсеева, а ты здесь что забыла? Быстро в свою комнату!

Любка бледнеет и моментально с места срывается.

— Виктория Олеговна, я не хотела, оно само… — Пытаюсь оправдаться, но директриса одним жестом мои оправдания сворачивает. Рот мне затыкает.

— Готовься, Тамила, сегодня вечером поедешь в гости. Тебя пригласил очень уважаемый человек. Ты ему единственная приглянулась. С тобой обсудить кое-что хочет.

У меня сердце в пятки от страха падает. Внутри всё как будто корочкой льда покрывается.

— Но мне ведь нельзя, Виктория Олеговна, я ведь…

Директриса улыбается лишь губами, а её глаза остаются злыми и холодными.

— А мы никому не скажем, это будет наш маленький секрет.

Громко сглотнув, назад отступаю. Нет. Я не поеду. К кому она меня отправляет? К громиле этому? О чём нам с ним говорить? У нас нет общих интересов!

Отрицательно головой веду.

— Я… я не хочу… Можно я останусь?

— Что ж за дура такая упёртая, — Гаргалыга вздыхает и пальцами щёлкает. Я даже дёрнуться не успеваю, как меня под руки охрана берёт, — на сборы её, а после в машину. У девочки сегодня дебют.

— Не реви, макияж испортишь! Давай, платье натягивай. Ты красивая быть должна. Особый приказ.

Я до сих пор не верю, что весь этот ужас со мной происходит. Кажется, что директриса вот-вот войдёт и скажет, что это просто жестокая шутка была. Чтобы меня за косяк проучить.

Я на дверь до последней секунды с надеждой смотрю. Всё жду. Но когда меня в спину толкают и на выход ведут, до меня доходит, что спасения не будет. Меня отправляют… туда… чтобы… я даже не знаю зачем. Но знаю, что там происходит что-то плохое!

Всхлипываю и завываю по новой. На белоснежном платье чёрные кляксы от туши появляются. Плевать на платье и макияж! Я из машины выпрыгну. Точно! Вот на светофоре где-то остановится, и я тут же сбегу! Именно этими мыслями я себя уговариваю. Немного успокаиваюсь.

В машину сажусь. Чувствую на себе множество взглядов. Это девочки наблюдают. И каждой сейчас страшно. Потому что если даже меня отправили, то их не пощадят. Гаргалыга всем про мой особенный статус рассказывала. Гордилась. А теперь…

Всё становится хуже буквально через несколько секунд, когда по обе стороны от меня садятся люди из охраны директрисы. Она подстраховалась, всё продумала. Ни одного шанса на побег.

Дорога долгая. Меня везут очень далеко от пансиона. Я успеваю себя накрутить до полнейшей паники и истерики. Даже совершаю попытку вырваться, когда машина на территорию огромного особняка заезжает. Успеваю только на пару шагов отбежать, как люди директрисы тут же обратно возвращают. В спину толкают и заставляют в сторону дома идти.

— Куда? — На входе в особняк здоровяк стоит. Лицо каменное. Голос такой, что вздрагиваю не только я, но и охранники, которые меня сюда приволокли.

— Хозяину вашему особый заказ привезли. Посылка.

Что? Посылка?! Это я?

Здоровяк меня взглядом окидывает, а я назад шаг делаю.

— Ошиблись, наверное, не на тот адрес привезли, — тут же лепетать начинаю. Надеюсь, что сейчас пронесёт и всё хорошо закончится.

Здоровяк что-то по рации рявкает. На непонятном мне языке. Охранники меня снова в спину толкают, не дают сбежать, на месте удерживают.

— Проходите.

Внутри всё холодеет от одного-единственного слова. Я даже возразить не успеваю, как в доме оказываюсь.

Мамочки! Нужно что-то делать…

— Пожалуйста, отпустите меня. А я вам заплачу! Честно-честно! У меня деньги есть. Мне спонсор присылал, я их прятала и могу всё вам отдать. Только увезите меня отсюда! — Бросаюсь к одному из охранников. К тому, что на деньги падкий. Они все такие у Гаргалыги, но этот особенно.

Мужик на секунду застывает, кажется, думает, но второй его в плечо толкает. Никаких денег у меня нет, но им об этом знать необязательно.

— Веди давай, за эту сучку голову с плеч снесут. Ты не знаешь кто её заказал?! После по частям собирать будут. Варежку захлопнула и шагай!

Новый толчок в спину, я же в полнейшей панике хоть что-то придумать пытаюсь. Самый идиотский план, хоть что-то. Но я в ступор впадаю в ту самую секунду, как меня в помещение заталкивают. И я снова вижу этого мужчину. Того самого, что в пансион приезжал.

Обхватываю себя за плечи, потому что тело бить озноб начинает. У меня плохое предчувствие. Ничем хорошим эта встреча не закончится…

Он смотрит странно. Кажется, именно так зверь на добычу смотрит. Я один раз видела, как кот с мышкой играл. Вот он на неё точно так же смотрел. Громила в меня взглядом своим холодным впивается. До костей пронимает холодом. Ноги как будто к полу примерзают. Невозможно пошевелиться.

— А вот и особая посылка, — его тон ещё хуже взгляда. Он холод излучает каждым своим действием. Даже кислород вокруг в лёд превращается. Вдохнуть не получается. Лёгкие ожогами покрываются. — Ближе, — скалится как хищный зверь.

Я лишь головой отрицательно веду. Ноги отказываются слушаться. Но его это только веселит. Оскал в ужасающую улыбку превращается. Я даже не знаю, что хуже — когда он злится или в настроении.

— Заебись подгон, значит, играть будем.

— Я не посылка и не игрушка. Вы ошиблись. Но всё ещё можно исправить. Просто верните меня обратно и… — Мой голос хрипит от страха. Да я всем телом дрожу.

— Говорящих игрушек у меня ещё не было, тебя ломать будет куда интересней.