Ложь, которую я любила

- Автор: Эммануэль Ласт
- Жанр: Триллер / Современные любовные романы / Остросюжетные любовные романы
- Дата выхода: 2025
Читать книгу "Ложь, которую я любила"
Глава 1
Бабочкой никогда
Он уже не станет… Напрасно дрожит
Червяк на осеннем ветру.
Мацуо Басё
Дворники скребли по лобовому стеклу.
В размытом свете фар дорога превратилась в рваную череду смазанных образов. Блики огней встречных машин, мягкая перебранка помех, сквозь которую пробивалась знакомая по бурной юности мелодия некогда популярного хита.
Амалия закинула ноги на приборную панель и подперла щеку кулаком. Бледная кожа ее ступней с аккуратными пятнами ярко-красных ногтей, словно далматинец, покрылась черными тенями, что оставили на поверхности окна неровные капли дождя.
— Сядь нормально.
Глеб вытянул руку и нажал на кнопку обогрева лобового стекла. Тихую мелодию поглотил шум выдуваемого в салон воздуха, и запотевание пошло на спад.
Амалия спрятала нижнюю половину лица в ворот толстовки и, не меняя положения, надавила на кнопку большим пальцем левой ноги, выключая обдув.
— Мне и так хорошо. Долго еще? Давай остановимся на заправке, хочу размяться.
Вместо ответа Глеб посмотрел в зеркало заднего вида.
Они были в пути чуть больше шести часов — столько заняла дорога от Краснодара до Сочи. Если бы выехали ночью, как он хотел, то уложились в пять, но Амалия была трусихой.
Впрочем, ею она и останется.
Глеб хлопнул жену по бедру. Не больно, но Амалия все равно возмутилась.
— Эй!
— Ноги! — повторил он. — Или хочешь нарваться на штраф?
Глеб обхватил руль двумя руками и снова чиркнул взглядом по зеркалу заднего вида. Туда, где в темноте южной ночи за ними от самого Сочи следовал старенький гранд чероки (среднеразмерный внедорожник, производимый американской компанией Крайстлер — прим. Автора).
— Разве здесь есть камеры?
Амалия вытянулась, но разглядеть что-либо в темноте дороги, изредка освещаемой фонарями, не смогла. Одна из причин, по которой ехать днем ей нравилось больше.
Старые добротные хозяйства с синим частоколом низеньких заборов сменяли особняки из желтого кирпича и песчаника. Амалия не имела ничего против роскоши курортных дворцов, но маленькие домики с покосившимися крышами и резными наличниками привлекали ее куда больше.
За ними стояли живые люди, быть может, несколько поколений людей, которые ютились на неровном клочке земли у подножия гор, и не собирались никуда уезжать.
Что привлекало их в такой жизни? Покой, уединенность или что-то другое? То, что ей, городской, было не понять?
Амалия провожала взглядом привязанных к колышкам коз и думала, что в простой жизни вдали от цивилизации были свои плюсы. И богачи, что возводили на серпантине помпезные дворцы, конечно, знали о них не понаслышке.
Она вздохнула и отвернулась к непроницаемому в темноте ночи окну. Дождь, который начался прошлым вечером, быстро превратился в ливень, что было вполне естественно для местности, зажатой между морем и горами.
— Надо было поменять дворники, — сказала Амалия больше от скуки, чем от желания надавить на больное.
Старенький лексус, на котором они отправились в путешествие, чтобы залечить душевные раны их молодой семьи, принадлежал Амалии.
И, к сожалению, в автомобилях Глеб разбирался не так хорошо, как, например, в цветах. Он мог с легкостью отличить Аглаонему от Сансевиерии, но с той же непосредственностью забыть помыть за собой кружку или вовремя залить омывающую жидкость в бачок.
Или поменять перед поездкой дворники.
— Опять начинаешь?
— Нет, просто мысли вслух. Может, переночуем в придорожном отеле?
На зависть всем подружкам муж часто дарил Амали цветы. Впрочем, их квартира по определению была зеленой, и даже в крошечном туалете на полке под водонагревателем стояло кашпо с Хамедореей (бамбуковая пальма, растет красивым кустарником с множеством стволов, что придает ей сходство с бамбуком. Изящные тонкие листья плохо переносят яркое освещение, — прим. Автора)
В свете фар вспыхнуло светоотражающее покрытие дорожного знака, предупреждающего о крутом повороте на подъеме, и Глеб вывернул руль. Правое колесо зацепило обочину, и по днищу застучали потревоженные колесами камни.
— Я не умею летать! — пискнула Амалия, но он даже ухом не повел.
Только мельком глянул в зеркало заднего вида.
— Что там? — спросила она и обернулась через плечо, но в залитом дождем заднем стекле не было видно ничего, кроме размытых желтых огней идущей следом машины.
Глеб снова не ответил, и Амалия с раздражением посмотрела на суровый профиль мужа. Гладко выбритые щеки и чуть крючковатый нос, темно-карие глаза с густыми ресницами, которым она всегда завидовала, и мягкие пухлые, почти что женские губы.
Она тут же смягчилась и нежно коснулась егошеи, зарывшись пальцами в жесткие кудри каштановых волос.
— Устал? Прости, мне просто ужасно скучно. И, когда машина зацепила обочину, я по-настоящему испугалась.
Складка вокруг плотно сжатых губ медленно разгладилась, и Глеб положил правую ладонь на ее колено.
— Нормально, остановимся на следующей.
Серпантин в сложных погодных условиях отнял у них еще сорок минут, запланированных на дорогу, и когда трасса вышла на прямую на въезде в населенный пункт, Глеб прибавил газ.
— Заправка! — напомнила Амалия, но он уже проехал поворот. — Эй, я же просила!
Муж крепче сжал руль.
— Остановимся на следующей, если уберешь ноги с панели.
Спорить с ним было бесполезно, поэтому Амалия подчинилась. Не пытаясь скрыть раздражение, фыркнула, и подтянула ноги к себе, скрестив по-турецки.
— Я писать в бутылку не буду, так и знай! — она подбоченилась и отвернулась к окну, вздернув нос. — Сам будешь потом химчистку заказывать.
Несмотря на усталость, Глеб улыбнулся. Старый чероки не отстал даже когда он прибавил скорость. Из-за дождя нельзя было разглядеть номера, но Глеб поймал себя на мысли, что остановиться на заправке было не такой уж плохой идеей.
Заправочная станция, принадлежавшая крупной федеральной сети, с широким съездом, кафе и цивильным туалетом, появилась через пять километров аккурат перед большой развязкой, и Глеб включил поворотник, прижимаясь правее.
Чероки тоже замедлился, но, когда лексус свернул к третьей колонке, набрал скорость и промчался мимо. Глеб смотрел ему в след до тех пор, пока задние огни не поглотила стена дождя, и только потом с облегчением выдохнул и заглушил двигатель.
— Подожди меня в машине, — он повернулся к Амалии. — Я быстро оплачу полный бак, и провожу тебя до туалета.
Она фыркнула:
— Издеваешься?
— В машине, — с нажимом повторил Глеб, и вышел.
Накинув на голову капюшон, он пробежал пару шагов, а потом обернулся. В руке мигнул и погас ключ с брелоком. Огни поворотников мигнули два раза, и зеркала сложились, заблокировав Амалию внутри.
— Глеб, какого черта!
Она дернула ручку, но та не поддалась, и Амалия в недоумении развела руки в стороны. Муж послал ей воздушный поцелуй и засеменил к зданию заправки.
Яркий свет потолочных ламп резанул по глазам. Глеб занял очередь к кассе и обернулся. Через панорамное окно автозаправочного комплекса злая жена грозила ему кулаком, и он отвернулся, пряча от посторонних довольную улыбку. В качестве извинения он купит Амалии хот-дог, большой латте и миндальный круассан.
Мысли о странном гранд чероки уступили место простым радостям не полезного, но такого вкусного перекуса в придорожном кафе, и Глеб сделал шаг к кассе.
— Дождаться или…? — протянула Амалия и, показав мужу кулак, быстро обулась, а когда Глеб отвернулся обеими руками вцепилась в ручку стеклоподъемника.
Окно со скрипом поддалось и, опустив его до упора, Амалия вылезла на улицу, по пути собрав с боковой двери налипшую дорожную грязь.
— Я что ему, малое дитя⁉ — вздохнула она, рассматривая безобразие, в которое превратились ее дорогущие леггинсы, и, двинулась в сторону туалета.
В женском была неоправданно длинная очередь, и Амалия, не долго думая, толкнула дверь мужского. Металлический контейнер, который снаружи обшили пластиковыми панелями с рамами для баннерной рекламы, а внутри белым пластиком, что со временем пожелтел и прохудился, было две раковины, один писсуар, над которым кто-то приклеил бумажку с надписью «не работает», и три кабинки с дырками в полу.
Амалия выбрала свободную и закрылась изнутри. Облегчение, что она испытала, было похоже на райское удовольствие, которое внезапно прервал скрип входной двери.
Мужчина занял соседнюю кабинку, и Амалия, так и не обнаружив поблизости туалетной бумаги, тряхнула бедрами и, состроив брезгливую гримасу, натянула трусы и леггинсы.
Белье мгновенно прилипло к промежности, и она, обреченно толкнув дверь кабинки, нос к носу столкнулась с другим мужчиной. Среднего роста и, несмотря на ночную прохладу, одетого только в джинсовые шорты и футболку.
Кепка с изогнутым козырьком скрывала часть лица и волосы, но Амалию волновали только резиновые сланцы, одетые поверх носков.
— Не понял, это женский что ли?
— Нет, это мужской.
Амалия посторонилась, и незнакомец проводил ее взглядом.
— Не понял?..
Она фыркнула и подошла к раковине, чтобы вымыть руки. Бумажные полотенца были тут как тут, и Амалия чертыхнулась. Желание вернуться в кабинку и привести себя в порядок, оказалось сильнее неловкости, и она дернула бумагу на себя.
— Весело живем…
Мужчина, бурча что-то неразборчивое себе под нос, хлопнул дверью освободившейся кабинки, и Амалия закатила глаза.
В это же мгновение в общее пространство туалета вышел другой мужчина в джинсах и клетчатой рубашке, насквозь мокрой от дождя и модных, но по самые щиколотки вымазанных сырой землей кроссовках.
— Извините, мне очень нужно…
Амалия просочилась мимо, дернула щеколду и стянула леггинсы и белье, подумав, что сейчас многое бы отдала за простую одноразовую прокладку.
Но все вещи, включая ее сумочку и мобильник, остались в лексусе, так что она наскоро вытерлась, оделась и вернулась к раковине, чтобы помыть руки.
Мужчина в грязных кроссовках занял сушилку, в то время как «сланцы на носки», не переставая бурчать под нос, насиловал явно давно опустевший дозатор для жидкого мыла.
— Да что за хрень сегодня твориться! — он зло посмотрел на Амалию и стряхнул воду с растопыренных пальцев. — Ни поссать нормально, ни помыться!
И вышел вон.
— Придурок, — резюмировала она, и открыла кран.
Холодная вода остудила и без того продрогшие пальцы. Амалия выдавила в ладонь антисептик, растерла и подставила под воду.
— И что, это работает? — подал голос мужчина в джинсах.
Она поймала в зеркале его заинтересованный взгляд и уточнила:
— Что именно?
— Санитайзер и вода вместе.
Амалия улыбнулась и дернула на себя пару последних бумажных полотенец.
— А я думала, вы про то, что я делаю в мужском туалете.
— Это тоже интересный вопрос, — подтвердил мужчина и подошел ближе.
Включил воду и, последовав ее примеру, выдавил на ладонь антисептик. Амалия улыбнулась и, когда он закончил, поделилась бумажным полотенцем.
— Все дело в коже. Санитайзер сушит ее, а вода немного компенсирует это.